Надо признать, что я давно не питаю иллюзий по поводу отечественной, да собственно уже любой альтернативы, придя к выводу, что ей надо бы найти другую альтернативу. Вот такой вот каламбур, от которого никуда не уйти. Сотни групп заполонили наш рок, нарезая ударником и, как правило, двумя гитарами всё, что угодно, и при этом важно выдавая это за альтернативу.

LaSkala

Когда мне на глаза попался альбом группы LaScala “Forte”, я, честно говоря, надеялся по быстренькому его «проскочить» и не морочить себе голову очередным альтернативным роком из России, но… Уже после открывашки «Лень» я подумал: «Ого, ребятки играть умеют». После второй песни “RockStar” я с удивлением отметил: «О, а они знакомы со словом аранжировка». Ну а после «Жалость неуместна» я был по-настоящему впечатлён ещё и текстами с вокалом. Без всякого пафоса готов заявить, что в этом году “Forte” в своём разделе без сомнения лучший альбом в России, и наш сайт очень благодарен группе LaScala за эксклюзивное интервью!

– Название вашей группы позволяет играть со смыслами: LaScala, Ласкала, Скала. Какой из этих смыслов вкладываете вы в свое название? И чем вы это можете объяснить?

Лера Скрипник: Каждый наш слушатель вкладывает свой собственный смысл в наше название: у кого-то стойкая ассоциация с итальянским оперным театром, у кого-то – со скалой, а у кого-то – с глаголом прошедшего времени.

Евгений Шрамков: Смысл названия в том, что каждый сам сможет найти то значение, которым звучит для него название группы, и даже вложить в него свой собственный смысл!

Анна Грин: Наше название – это и «сувенир», привезённый из Милана, и глагол прошедшего времени, который нежно ласкает слух. И здесь уже, пожалуй, всё равно, будут нас обвинять в «избытке» креативности и плагиаторства или нет. Для нас LaScala – это игра слов, отражающих концепт нашей музыки.

– В основе любой команды лежит своя история. А как сложился именно этот покоривший многие сердца состав?

Анна Грин: Макс давно мечтал собрать новый бэнд, творчество которого должно было в корне отличаться от I.F.K. Сначала он нашёл Леру, потом меня. А через год мы превратились в квинтет. Вот такая вот простенькая история, которая, увы, не тянет на титул «легенды».

Лера Скрипник: Я выступала с группой на IFK фесте, где Галс был в жюри. После нашего выступления ко мне подошел Макс, мы познакомились и разговорились. И в ходе разговора выяснилось, что он хочет собрать коллектив, в котором собирается реализовать свои творческие задумки и идеи. Примерно в то же время Галс познакомился с Аней Грин, мы собрались сначала вчетвером, потом к нам присоединился Петя Ездаков, а позже Женя Шрамков.

– Через весь альбом основной нитью проходит идея любви как боли. В чем причина такого понимания этого чувства? Это концепция?

Лера Скрипник: Не скажу, что основная нить – идея любви как боли. Есть тексты и о страсти, об эмоциях, о душевных переживаниях, но не только о любви, как, например, в песне «Сильнее».

Анна Грин: Я пишу о том, что чувствую или переживала когда-либо. «Боль и любовь»…хм, на мой взгляд, очень яркое и эмоциональное сочетание, которое во многом и задаёт текстовой вектор группы, хотя далеко не все наши тексты пронизывают только эти чувства.

– С первых дней вы следуете простому правилу – «никаких правил и стереотипов», но ведь в этом и заключается сама суть альтернативы. Не боитесь, что, сами того не замечая, вы становитесь Правилом?

Анна Грин: Ни в коем случае не боимся, так как не становимся.

Лера Скрипник: Смотря что подразумевается под выражением «стать правилом». У нас под девизом: «никаких правил и стереотипов» подразумевается, что мы не загоняем себя в определенные рамки, а экспериментируем, смешиваем стили и не думаем о том, соответствует ли это «правилам» или нет.

Евгений Шрамков: Да их по сути уже и не существует – этих правил. В 1974 году группа King Crimson уже и так разрушила все правила и стереотипы. И есть еще множество таких примеров.

– Как складывался процесс работы над альбомом “Forte”? Почему вы выбрали столь атакующий саунд, ведь песни о любви?

Анна Грин: Ещё раз повторюсь, что далеко не все наши песни о любви, яркий пример тому песни: «Лень», «Pla$тик», «Театр, Сильнее», «За стенкой». А что же касается саунда, то парни об этом могут рассказать куда лучше меня.

– Вы довольно активно поддерживаете связь со своими поклонниками. Учитываете ли их мнения в каких-то эпизодах своей работы?

Анна Грин: Практически никогда. Если человек называет себя нашим поклонником, то он нас ценит, прежде всего, за индивидуальность и умение не идти на поводу у всех желающих. Зато я активно помогаю нашим слушателям, особенно когда они просят аккорды и табы к песням, но это уже немножко другая история.

Евгений Шрамков: Мы хотим, чтобы нас слушали. Что касается творческого процесса, то это чаще всего остается между нами – внутри группы. Но в любом случае – если определенное количество наших слушателей скажет нам, что они хотели бы что-то поменять, то мы, наверное, задумаемся. Но не факт, что изменим себе.

– «Меня не посадить на цепь за любовь и еду…». Не слишком ли самоуверенное выражение своего Я? Это юношеский максимализм, жизненный нигилизм, эгоизм или такая завуалированная форма боязни самой любви? Ведь ради настоящей любви идёшь на более серьёзные вещи, чем так называемая цепь!

Анна Грин: Лично для меня эта песня стала гимном собственного самоутверждения. Я как бы показала средний пальчик всем своим комплексам одновременно.

– В одно прекрасное утро вы проснулись, а вокруг все стали петь одну альтернативу и больше не существует вообще никаких правил и стереотипов…

Евгений Шрамков: Сама суть альтернативы скорее не правила, а их отсутствие. Нам поэтому и нравится играть такую музыку. Каждый может привнести что-то свое, не загоняя себя в рамки.

– Сегодня подъём ретро-сцены – вещь вполне очевидная. Существует много команд, вдохновлённых музыкой 60-х, 70-х, 80-х… Не считаете ли вы, что это вторичная переработка фарша через мясорубку?

Евгений Шрамков: Да, это мясорубка, и так, скорее всего, будет всегда. Но в любые времена были и будут команды, способные удивлять и привносить что-то новое. Нот всего семь, но из можно построить сотни аккордов. А ведь есть еще диезы и бемоли!