Денису Стельмаху 19 лет, и он пишет и исполняет ту музыку, которая не подходит под расслабленно-веселую атмосферу клубов и ресторанов. Стиль своей музыки Денис определяет как неоклассика\soundtrack. Пианист из Архангельска учится на «рекламе и связи с общественностью» в Санкт-Петербурге, попутно участвуя в международных проектах. В августе он стал единственным российским исполнителем, вошедшим в топ-10 самых популярных альбомов месяца по версии паблика “Indie Music”.

Denis Stelmakh

Недавно в сети появился первый альбом Дениса “New Beginning”. Это десять мелодий, записанных исключительно на фортепиано в духе современных композиторов-минималистов Яна Терсьена и Людовико Эйнауди, но в совершенно особенной, чистой и очень юной манере. А в интервью молодой музыкант поделился планами уже на третий альбом. И когда я, как-то не задумываясь, обмолвилась о его «песнях», он улыбнулся, но погрозил пальцем: «Это не песни. Это композиции. Мне не очень нравится, когда их так называют. Лучше «композиции, мелодии, произведения».

– Расскажи о том, как ты работаешь над новым материалом.

Мне в каком-то смысле нравится однообразие. Хотя это плохое слово «однообразие». Я пишу ту музыку, которую просит моя душа. В этом плане так получается: я сочиняю какой-то один мотив, и мне не хочется от него уходить, хочется играть его долго. Разработать. Общая концепция всегда остаётся в рамках одного мотива.

– Когда ты сочиняешь, тебе необходим инструмент или всё происходит «в голове»?

Хороший вопрос! Многие люди думают, что музыка может появиться, когда ты просто едешь в автобусе или смотришь на что-то красивое. На самом деле нет. У меня она всегда появляется только тогда, когда я сажусь за инструмент. Я просто перебираю ноты под какими-то впечатлениями, и вот тогда уже происходит «бац». Мне достаточно впечатлиться, и не проходит пяти минут, как я уже сочиняю что-то новое.

– Что именно может впечатлить тебя?

Каждая композиция связана с каким-то воспоминанием. Их даже можно разделить: тут я переживал из-за сдачи ЕГЭ, тут уезжал из родного города, прощался с друзьями, это было очень тяжело. Всё кроется на воспоминаниях, и пока не завязано на любви. К сожалению. У меня нет девушки, но я думаю, что когда она появится, у музыки поменяется настроение. Я, на самом деле, этому был бы и рад, но и этого боюсь. Я надеюсь, что моя музыка не станет слишком «сопливой». А ведь такое может быть! Мне так кажется.

– Сколько времени ты проводишь за инструментом?

Сейчас я живу в Питере, и у меня нет фортепиано, только синтезатор. Но это неживой инструмент, в какой-то степени бездушный. Конечно, и у пианино её нет, но это как с деревьями: они не живые, но для нас у них как будто есть душа. В Питере я как будто «выжидаю», и как только приезжаю домой в Архангельск, сажусь за своё пианино и начинаю сочинять. Это как бомба замедленного действия. А дома – моментальный порыв . Но сижу я недолго. Полчаса раз-два в день.

– Все свои композиции названы по-английски. Это принципиально?

У многих «крайних» патриотов, извиняюсь за выражение, бомбит, что я называю все композиции по-английски. Другими словами, они говорят: ты же из России, ты должен писать на русском, тем более со всеми этими событиями на Украине и в США. Но я не хочу оставлять свою музыку только в радиусе России. Я хочу распространять её дальше, в Европу, Америку, и хочу, чтобы она была понятной для всех. Я понял это сразу, как только начал сочинять.

– Я заглянула в словарь: у многих названий твоих мелодий есть несколько значений. Мне кажется, для слушателя это возможность самому решить, какое из значений ему ближе.

Да, это верно. Здесь уже идут ассоциации. Я передаю одни эмоции, но слушатель может воспринять их абсолютно по-другому. Однажды я играл для бабушки с дедушкой и мамы, такой концерт в чисто домашних условиях, и когда я играл “Afraid of destiny” («Боязнь судьбы») им это напомнило дождливый день, когда падают листья и чувствуется какая-то утрата тепла, лета. А я писал её, когда переживал из-за ЕГЭ, поступления. Совсем другие ассоциации, чем у меня. Когда я подобрал этот мотив, то играя её раз за разом, ещё, ещё и ещё, от такой бури эмоций меня немного даже затрясло. Мысли шли скорее позитивные, чем негативные. Вообще, я безумно рад тому, что у меня есть музыка. Если бы у меня её не было, я, возможно, замыкался бы в себе, уходил в депрессии. Так я освобождаюсь от каких-то оков, переживаний.

– Как быстро ты придумываешь название для новой мелодии?

Моментально. Когда приходит мотив, я почти сразу знаю, как его назвать. Иногда говорят, что у меня очень примитивные названия. Но я не придумываю их «из головы», это прямые ассоциации. Когда я играю их, не могу думать ни о чём другом.

– Твой характер и характер твоей музыки это одно и то же?

Люди думают, что я довольно депрессивный, потому что моя музыка грустная. Но она вся построена на счастливых моментах. Я расстраиваюсь только из-за того, что эти счастливые моменты уже утрачены, их больше не вернуть. Для меня произведения как фотография. Когда я играю, я вспоминаю те моменты, из которых они родились. И может, когда я вырасту, всю свою молодость я буду вспоминать только по этим мелодиям.

– В твоей творческой биографии уже есть несколько любопытных международных проектов, для которых ты исполнил свои композиции. Расскажи о них.

Самая первая «кооперация» случилась с человеком из Аргентины (видеоряд на “Memories”). Для меня это был просто фурор! Он написал мне в интернете, что уже ему очень понравилась моя композиция, и он уже сделал под неё видео. Я тогда просто подумал: «Ничего себе!» А у меня тогда было записано всего три произведения. Я был без ума от счастья. Впоследствии он сделал клип на ещё одну мою мелодии. Вторая работа, более серьёзная, с итальянским или французским – всё время путаю! – режиссёром Джордией Трибуиани. Она арт-директор и режиссёр некоторых коммерческих проектов, в том числе она была арт-дизайнером фильма «Робин Гуд» и нескольких премий «Оскар». Сейчас она выступает как дизайнер одежды. Она сделала короткометражный фильм под “Afraid of destiny”, так называемый motion poetry – это когда берётся какая-то классическая поэма и на неё делается видеоряд, связанный с ней. Она даже хотела мне заплатить, но сама идея уже привела меня в восторг, и мне не нужно было денег. Правда, пришлось композицию перезаписать, она не подходила под хронометраж, и Джордия оплатила студию. Эта короткометражка была показана в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке, на некоторых европейских показах, в титрах даже есть моё имя.

– Это просто удивительно, учитывая то, что никакого специального, направленного продвижения твоей музыки пока нет!

А я до сих пор понятия не имею, как они все меня вообще находят! Не представляю, как Моцарт или Бетховен жили без интернета! Ведь ты же должен как-то «выкинуть» свою музыку из дома, чтобы она вышла к людям. Сейчас ты выложил в интернет и тебя послушали сто тысяч людей. До сих пор задаюсь вопросом, как они это делали! А сейчас пока что как-то тихо. Может быть, для этого мне нужно выпустить новый альбом, не знаю.

– У тебя уже есть какие-то идеи для него?

Это будет мини-альбом примерно из пяти композиций к лету 2015, но он будет совершенно другой. Я большой фанат жанра ambient, и хочу попытаться сделать что-то в этом стиле, а вот уже третий…

– И даже задумки на третий!

Он уже наполовину готов! Но второй стопроцентно будет «не для всех», я думаю, он мало кому понравится из моей аудитории.

– Но всё-таки он должен быть?

Я делаю это не для публики, а для себя. Это идёт у меня изнутри, а уже потом нравится людям. Мне кажется, когда я уже стану взрослым, и, может быть, композитором, и лет в 30-40 фортепиано мне надоест, я стану исполнителем музыки ambient. Сейчас я играю на одном инструменте и сейчас ничем не хочу его дополнять, мне кажется, пока что этого звучания мне хватает.

– Сейчас ты выступаешь по клубам, а это всегда очень разная публика. Ты очень хорошо держался, не обращая внимания на выкрики и постоянный шум «на периферии».

Я три месяца проработал в кафе, играл там. На самом деле, абстрагироваться легко. Я погружаюсь в музыку и не думаю ни о чём. Но это очень раздражает, когда кто-нибудь болтает. Хочется чтобы музыка проникала в тебя. Музыка не может быть фоном, ну, если это, конечно, не «туц-туц».

– В твоей биографии уже есть участие в этнофестивале, несколько интересных видеопроектов, недавно ты выпустил первый альбом. Когда ты только начинал, был ли у тебя уверенность, что тебе удастся достичь таких успехов?

Года три назад это был просто подарок на день рождения, мне хотелось подарить одной моей подруге что-то оригинальное, и я попробовал написать для неё музыку. И ей очень понравилось. Но я никогда не думал, что будет так. Я восемь лет учился в музыкальной школе, мне это нравилось, но не доставляло должного удовольствия и особого вдохновения. Ну и, конечно я просто уставал, трудно было совмещать со школой, поэтому и хотелось уйти. И я просил маму: «Можно я уйду»? Я безумно ей благодарен за то, что она сказала: «Раз начал, закончи». Полгода после музыкальной школы я прожил без музыки, но потом понял, что мне это действительно нужно.